|
||||||||||||||||
| ДОГОВОР СО СМЕРТЬЮ
|
||||||||||||||||
| ПОЧЕМУ, ЗАКЛЮЧИВ СДЕЛКУ В АГЕНТСТВЕ НЕДВИЖИМОСТИ, ЛЮДИ "СЛУЧАЙНО" УМИРАЮТ, ИХ ДЕТИ "СЛУЧАЙНО" ОСТАЮТСЯ НА УЛИЦЕ, А ТАРАКАНЬИ ПОЛЧИЩА ЧИНОВНИКОВ ПО ЗАЩИТЕ ДЕТСТВА ПРЕДПОЧИТАЮТ НЕ ЗАМЕЧАТЬ ЭТОГО?
Лилия Гусаченко угасала не так, как описывают эстетствующие классики, - смерть показала ей свое истинное, уродливое лицо. Молодая женщина корчилась от разрывающей нутро боли, ее суставы неестественно выворачивались в судорогах, а изо рта шла пена. В июле 2005 года в возрасте 37 лет она скончалась. Получив на руки свидетельство о смерти, родственники не поверили своим глазам: "отравление неизвестным ядом" - говорилось в нем. Однако врачи городской больницы №10, несколько дней боровшиеся за жизнь пациентки, равно как и работники морга, проводившие вскрытие, остались непреклонны - это отравление. И хотя по факту смерти было возбуждено уголовное дело, истории до сих пор неведомо, какой и откуда взявшийся яд уничтожил женщину. Муж Лилии умер годом раньше, и их 13-летняя дочь Яна Гусаченко осталась сиротой. В положенный по закону срок опекун девочки обратилась в государственную нотариальную контору №7 с заявлением о вступлении ребенка в права наследования, но получила отказ, потому что… на квартиру покойной уже претендовали чужие, совершенно незнакомые люди. Выяснилось, что за месяц до смерти Лилия СЛУЧАЙНО подписала договор в одном из известных одесских агентств недвижимости с офисом на Люстдорфской дороге. Из договора следовало, что она дает согласие на продажу своей квартиры, что уже получила от покупателя аванс в размере трех тысяч долларов и в двухмесячный срок обязуется освободить жилплощадь. Для родных этот документ стал полным шоком, ведь помимо покойной собственниками квартиры являлись и являются ее дочь, отец и брат, которые не давали своего согласия на продажу. Больше того - они ничего не знали ни о намерении продать квартиру, ни о задатке. О том, как сложившаяся ситуация отразилась на здоровье Яны - инвалида детства, страдающей сахарным диа-бетом в тяжелейшей форме, которой ежедневно необходимы три (!) инъекции инсулина, - остается только догадываться… "ДИРЕКТОР ФИРМЫ ПОЛОЖИЛА АВАНС В СТОЛ" Версия относительно того, что покойная так и не получила указанный в договоре задаток, всплыла не только на словах, но и в суде. Ведь когда люди (те самые, которые поначалу претендовали на наследство) узнали, что произошло на самом деле, они отказались покупать квартиру, стали на защиту ребенка и подали на агентство в суд. Вот что говорится в иске несостоявшегося покупателя, который рассматривается в суде Киевского района. "…В первых числах мая 2005 года мне позвонила директор фирмы недвижимости и сообщила, что имеется квартира по адресу: ул. Терешковой, 33, которая подходит по параметрам к той, какую я хотел бы приобрести… Директор фирмы подтвердила, что все документы она проверила, претензий к продавцу у нее нет и можно заключать сделку… При передаче аванса присутствовала собственник квартиры Лилия Гусаченко, - соглашается истец. - Однако задаток, записанный в договоре как аванс в размере 3 000 тысяч долларов США, директор фирмы положила в стол и предложила мне и Гусаченко подписать договор о передаче аванса, в котором оговорены все условия последующей купли-продажи недвижимого имущества. На наши неоднократные просьбы посмотреть полный пакет документов директор отвечала отказом и говорила, что документы в полном порядке и никаких других собственников в этой квартире нет, иначе они бы не приняли такой объект в работу. 14 июля Лилия Гусаченко неожиданно умерла. Я обратился в фирму с вопросом о том, что же дальше будет с осуществлением моей сделки. Мне ответили, что в квартире, кроме несовершеннолетней дочери покойной, есть еще два собственника… Таким образом директор фирмы ввела нас в заблуждение, скрыв тот факт, что Гусаченко является не единственным собственником квартиры. Кроме того, из ответа Малиновской райадминстарции стало известно, что разрешения на продажу доли квартиры, принадлежащей ребенку, не выдавалось. Из чего усматривается, что фирма готовила на продажу квартиру, заведомо зная, что пакет документов для этого не подготовлен и носит фиктивный характер. На мою просьбу возвратить мне указанный выше аванс, директор отказалась и сказала, что наследнице, т. е. дочери покойной, назначен опекун, которая и обязана возвратить аванс. Но опекун пояснила, что не собирается этого делать, так как никакого аванса не получала, кроме того, сособственники не собирались продавать квартиру. Также мне стало известно, что оставленную в фирме сумму в 500 долларов, как гарантийную, директор передала покойной Гусаченко за минусом 100 долларов, в чем Гусаченко расписалась. Мне предоставили копию, но она совершенно не соответствовала той копии договора, которую мы подписали с Гусаченко, и подпись на договоре не моя…". Истец просит взыскать с агент-ства внесенный задаток и сумму за моральный вред. Просит год. Безрезультатно. Так как представители фирмы не являются на судебные заседания. И до сих пор остается неизвестным, на каком основании в агентстве хранятся оригиналы правоустанавливающих документов на квартиру, принадлежащую ближайшим родственникам покойной. Я рассчитывала, что многократно упомянутая в иске "директор фирмы" ответит на этот и другие простейшие вопросы при личной встрече. Например, знает ли она, что законодательство Украины категорически запрещает любые операции с квартирами, в которых собственники - дети-сироты и дети, лишенные родительского попечения (перечислять статьи - бумаги не хватит)? Если только речь не идет об улучшении их жилищных условий, на что должен иметься соответствующий документ. Однако директора постоянно не оказывалось на рабочем месте. Секретарь агентства, записав мои фамилию, должность и телефоны, пообещала, что босс обязательно свяжется с нашей редакцией, но… никто с нами так и не связался. Тем не менее мы все еще готовы выслушать комментарий директора и привести его на страницах газеты. …А кстати! Недавно мне тоже пришлось сначала продавать, а затем покупать квартиру. И я тоже осталась недовольна - ни пятью процентами от стоимости жилья, которые агентство загребло за свои услуги, ни самими услугами, в большинстве случаев медвежьи-ми. Впрочем, там, где фигурирует недвижимость, заикаться о порядочности вообще не приходится. Однако в целях сохранения собственной репутации "мое" агентство озаботилось хотя бы такой мелочью: "Зарегистрированы ли в вашей квартире несовершеннолетние?" - это был первый вопрос, заданный мне риэлтором. И только просмотрев документы и убедившись, что все в порядке, агентство "приняло объект в работу". А что касается "директор положила аванс в стол"… Простите, господа, здесь логика вообще отказывает! Зачем понадобилось расписываться в договоре, текст которого не соответствовал действительности? Истец, новичок в покупке квадратных метров, пояснил, что клюнул на рекламу, расхваливавшую профессионализм сотрудников этого агентства, и соответственно, доверился их "чест-ному слову". В законности чего и разбирается сейчас суд (непонятно только, почему до сих пор не разобрался). Но если абстрагироваться от адресов, фамилий, города Одессы и конкретного обездоленного ребенка и просто рассказать подобную историю, то даже двоечника с юрфака осенит: "Афера!". А вот дипломированные юристы службы по делам детей почему-то бездействуют… САНТЕХНИКИ НАШЛИ ПАСПОРТ ПОКОЙНОЙ… В ПОДВАЛЕ Рассказывает опекун Яны - Людмила Ткач: - С отцом покойной Лили - Леонидом Яковлевичем мы поженились в конце девяностых. А так как дом у меня просторный, приняли решение жить у меня. Леня со своим младшим сыном переехали ко мне, а Лиля с Яной остались в двухкомнатной квартире на Терешковой. Что тут удивительного - после смерти мужа женщине надо было устраивать личную жизнь. Но мы все время ходили друг к другу в гости, вместе отмечали праздники и вообще постоянно общались. И только незадолго до трагедии Лиля почти перестала навещать нас, объясняя это тем, что у нее появился мужчина. Звали его Юра, он был сапожником, причем ремеслом этим овладел в зоне во время двух отсидок. Но Лиля говорила, что с ним ей хорошо. И с уголовщиной он вроде завязал; постоянно ходил на богослужения, читал книжки религиозного содержания, но не Библию - точно, и упоминал каких-то пасторов. Нам бы еще тогда насторожиться: "А может, он состоит в секте?". Но, как говорится, знал бы, где упасть, то подстелил бы соломки… И вот однажды, после долгого отсутствия, Лиля пришла. У нас ей вдруг стало плохо. Вызвали "скорую"… До сих пор перед глазами стоит эта страшная картина: Лиля уже умерла, а Яна все стоит под дверями реанимации и монотонно повторяет: "Где мама? Где…". А я не знаю, что ей ответить - боюсь, что ребенку станет плохо, с ее-то диагнозом. Мне так стало жалко девочку, что у меня буквально вырвалось: "Яночка, запомни, что бы ни случилось, я никогда не оставлю тебя одну, всегда буду рядом". Затем мы поехали к Лиле домой, а там… Во-первых, из квартиры пропали абсолютно все документы (представьте, что это - хоронить человека без паспорта, по выписке из домовой книги). Во-вторых, квартира - не чья-нибудь, а помешанной на чистоте Лили - напоминала сарай, в котором жили бомжи. Повсюду - нагромождение мешков, набитых старыми носильными вещами с чужого плеча и грязным тряпьем. Что это?! Женщины, тем более чистоплотные, так не собираются!.. А документы, кстати, нашлись. Через несколько месяцев сантехники обнаружили их в подвале дома на Терешковой. В отсыревшей барсетке лежали паспорт, метрика Яны, инвалидное удостоверение и квитанции из ломбарда, по которым стало понятно, что Лиля заложила два золотых кольца. Среди бумаг я также нашла расписку, в которой говорилось, что некие люди с армянскими фамилиями получили от Лили задаток - 500 долларов за дом в Новомиргороде, который она якобы собиралась покупать у них за семь тысяч долларов. На бумаге, не заверенной у нотариуса, стояли подписи этих армян, подпись Лили, а также подпись свидетеля сделки с редким именем - Янис. И тут я вспомнила, что Юра, сожитель Лили, постоянно упоминал этого Яниса, называя его пастором и кем-то вроде наставника. Местонахождение этих людей мне неизвестно, и нет времени заниматься поисками, потому что главное сейчас - сделать все возможное, чтобы у ребенка не отобрали квартиру. АТАВИЗМ Вот видите, сколько всего интересного мы узнали об этой страшной, не укладывающейся ни в какие рамки истории, в которую лично я никогда бы не поверила, не будь у меня всех этих расписок пасторов, копии договора агентства и прочих абсурдных документов. Удивительно только, почему данные подробности журналисты узнают от приемной бабушки, а не от представителей службы по делам детей или Совета опеки попечительства. Почему передо мной сидит женщина и жалуется на чиновников, а вовсе не чиновники, зачитывающие подробный отчет о том, кто из ответственных лиц понес за случившееся наказание? Почему вместо выполнения своих прямых обязанностей специалисты по защите детства, которых чуть ли не каждый день можно лицезреть в теленовостях и ток-шоу бьющими себя в грудь во благо всех несовершеннолетних Одессы, "за кадром" только тем и занимались, что вставляли семье пострадавших палки в колеса? Сначала Людмила Ткач попала в мясорубку - иначе не назовешь! - оформления опекунства (долго собирая справки о том, что она не алкоголичка и не больна СПИДом), которая наконец закончилась в Киевском районе оформлением опекунства. А затем вступила в судебную тяжбу с нотариальной конторой. Право слово, мне действительно непонятно: я держу в руках справку из МБТИ, в которой черным по белому написано, что помимо прочих "квартира 24 по ул. Терешковой, 33 зарегистрирована за Гусаченко Яной Андреевной", тогда на каком основании нотариус отказалась оформлять на нее наследство? И почему, дабы устранить эту вопиющую несправедливость, в суде, также длящемся почти год, девочку не защищают представители Совета опеки и попечительства Малиновского района и службы по делам детей? Ведь стандартную процедуру, совершенно справедливую, известную со времен развитого социализма, никто не отменял: когда у ребенка умирают родители, информация о нем автоматически поступает в означенные органы и несовершеннолетнего берут на контроль. Ну и как вам этот контроль? Даже страшно подумать, что было бы, если бы у Яны не имелись дедушка и приемная бабушка (опекун)? Что было бы, если бы женщина не владела домом, в котором проживает сейчас семья с девочкой? Кто взял бы ее за руку и повел к нотариусу?.. Мне вспоминается конец девяностых - начало двухтысячных годов, когда оглашались страшные статистические данные о сотнях детей-сирот, выписанных из квартир "заботливыми" чиновниками. Предприимчивые торговцы недвижимостью при помощи своих друзей из опекунских советов пачками выкидывали их на улицы, когда те проживали в интернатах либо у родственников, как Яна. И даже с диагнозом "отравление неизвестным ядом" мне уже приходилось сталкиваться - лет пять назад, когда я писала об очередной квартирной афере. Но тогда, как мы помним, с насиженных кресел полетела масса нотариусов, сотрудников райадминистраций и даже прокуроров, а на бесконечных "круглых столах" неизменно вставал вопрос: зачем в таком случае нам вообще нужны органы защиты детства, если они только и могут, как тот козленок, пересчитывать беспризорников до десяти, а реально не приносят никакой пользы? И что было потом, мы тоже помним. "Бандиты попали в тюрьмы", чиновничьи ряды сменились на девяносто процентов. К тому же два года назад был усовершенствован Закон "Об обеспечении организационно-правовых условий социальной защиты детей-сирот и детей, лишенных родительского попечения", который фактически поставил крест на продаже детского жилья - ну, не разрешено это в нашей стране, никак и ни при каких условиях, а для тех, кто поддастся искушению, предусмотрена суровая ответственность. Так вот каждый факт, приведенный в этой статье, каждый документ, копии которого находятся в редакции, - есть грубейшее нарушение данного закона. А посему, выслушав историю Яны Гусаченко (за которой мы будем обязательно следить и держать в курсе читателей), на ум опять приходит вопрос - зачем нам нужны органы по защите детей, если они не могут защитить даже одного ребенка?.. ------------------------------------------------------------------------------- Татьяна ГЕРАЩЕНКО |
