|
||||||||||||||||
| ОДЕССКИЙ СВЯТО -УСПЕНСКИЙ МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ
|
||||||||||||||||
| 1 июня 1824 г. Фонтанское архиерейское подворье в Одессе было обращено в Одесский Свято-Успенский мужской монастырь.
Главный престол собора, освящение которого состоялось в 1825 г., был посвящен Успению Пресвятой Богородицы. В 1834 г. был построен второй монастырский храм с колокольней в честь иконы Божьей Матери "Животворный источник". Этот храм монастыря впоследствии был переосвящен в честь Успения Пресвятой Богородицы, так как Свято-Успенский собор монастыря после 1936 г. был разрушен. В 1853 г. на его месте была сооружена водосвятная часовня с монастырским источником. После 1834 г. монастырская братия на свои средства построила небольшую третью церковь во имя Святителя и Чудотворца Николая. Приблизительно в 1920 году с восточной стороны Свято-Никольской церкви был пристроен братский корпус, который и ныне находится с ней под одной крышей. Раньше местом погребения архипастырей Одессы было Слободское кладбище. Теперь местом их погребения является кладбище Одесского Свято-Успенского монастыря. Перенесение и перезахоронение их останков произошло в 1987 году. С 1922 по1944 гг. жизнь монастыря была нарушена. Но уже в 1944 г. началось возрождение монастыря. Пополняется число монастырской братии, монастырь благоустраивается. В этом же 1944 г. в монастыре начала устраиваться летняя резиденция Патриарха. С тех пор обитель именуют Патриаршей. В 1961 году рядом с монастырем разместилась Одесская Духовная Семинария. **************************************************************************************** Кораблекрушение -------------------------------------- Это случилось лет двести назад. Тогда еще не было знаменитого Одесского Свято-Успенского мужского монастыря. Эта земля принадлежала молдавскому помещику Александру Теутулу. Сюда, в его сказочное поместье на берегу моря(2 участка по 25 десятин каждый, а вокруг – фруктовые сады, виноградники), частенько приезжали гости. Вечером, устроившись на склоне, они разожгли костер. Криков, доносившихся с небольшого греческого судна, никто не услышал. Но, подчиняясь неведомой силе, все повернулись к морю. Небольшое греческое судно шло в Одессу. Огни костров на судне приняли за огни маяка, взяли неверный курс и… Тех, кто остался в живых, Теутула щедро одарил. Но успокоения это не принесло. Ему везде мерещились костры. Они сжигали его заживо. Отовсюду слышались крики терпящих кораблекрушение. Крики, которых в тот злополучный вечер он не слышал, преследовали его и днем, и ночью. И это продолжалось до тех пор, пока он не решил избавиться от проклятого имения, подарив земли Церкви для строительства на ней храма и маяка. Монах От трамвайной остановки извилистая дорога ведет к Одесскому Свято-Успенскому мужскому монастырю. Неожиданно за очередным поворотом монастырь широко распахнул ворота. Я не знала, к кому обратиться. Один монах беседовал с безногим нищим, к другому вообще не подойти, окруженный женщинами, он что-то тихо говорил им. Ему на вид лет тридцать. В монастыре он уже десять лет. Он из семьи верующих – его отец священник, поэтому монашеский путь – естественный для него выбор. Даже постриг он получил раньше положенного срока. Не все, вставшие на этот путь, выдерживают три года, отведенные на испытания. Отказаться от соблазнов мирской жизни, постоянно бороться с мысленной бранью, помыслами, возникающими в сознании, – работа не из легких. Да что говорить о послушниках, бывает, и монахи оступаются. Конечно, по уставу их не могут отлучить от монастыря, но, они сами уходят… – Кого женщины вытягивают, кого какие другие соблазны одолевают, – позже скажет мне отец Павел. – Монашество – это великий подвиг воздержания, отрешения от мира, подвиг молитвы… За кого я молюсь? За родителей, за сродников, за отечество… Отец Иона – Расскажите о старце Ионе – это легенда монастыря, к нему паломники со всего света приезжают, почему? – Так получилось. У отца Ионы дар пророчества, молитвы, изгнания духов, дар красноречия. Никто его не рекламировал… Он сегодня не может официально принимать прихожан. Ему уже 80 лет, у него на ногах открылись язвы, он слаб. Но люди караулят его у кельи, а старец не может им отказать. Он достиг той духовной высоты, когда помыслы не искушают его, он не принадлежит миру, поэтому может помогать другим. Но страдает от грехов тех людей, которых «вытягивает». То на него с ножом накинулись, то женщина исцарапала, раны долго не заживали, гноились. – Какой пример монашества для вас ближе? – Хотелось бы повторить путь старцев, посвятивших себя молитве. Вот посмотрите, – он показал на отца Андронника, – он уже пятьдесят лет в монастыре. Человек высокого духа… Посторонних сюда не пускают Мы прошли на территорию дачи патриарха. Рядом с входом фотографировались американские туристы. Женщины смеялись, поправляя юбки-фартуки, съезжающие косынки, выданные им при входе в монастырь. На территорию дачи посторонних не пускают. Это территория с аккуратно разбитыми дорожками, ухоженными лужайками, скульптурными композициями светского толка, закрыта для мирян. Сюда на покой последних лет жизни приезжали русские патриархи. За забором – крутой спуск и море. Раньше пляж принадлежал монастырю. Сейчас – городу. Монахи под покровом темноты спускаются поплескаться в море. – Наверное, где-то на этом месте Александр Теутула жег костер? Отец Павел не отвечает на мой вопрос, он продолжает вслух свою мысль: – Мы молимся за упокой его души, – и добавил: – А вот маяк. На металлических опорах высился современный огромный прожектор. – Это территория воинской части. От той земли, что молдавский помещик подарил церкви, осталась ее незначительная часть… – И без перехода спросил: – А вы видели в храме монастыря часть ризы Христа Спасителя, часть хитона Пресвятой Богородицы, ковчег с мощами святого Андрея Первозванного, ковчег с мощами святых? Святых много… Через маленькую калитку мы прошли на монастырское кладбище. Отец Павел подошел к могиле, перекрестился, поцеловал крест иеродиакона Дионисия. «Путчиков, забавная фамилия», – прочитала я мирское имя. – Его звали Сергей, мы в семинарии дружили… А вот могилы архиепископов ХIХ века, а здесь было перезахоронено нетленное тело Кукши. Сейчас его мощи хранятся в монастырском храме. Он жил в монастыре последние годы жизни. Был причислен к лику святых. На могилу часто приходят люди. У бесноватых приступы начинаются, кричат, воют здесь. Кто-то, наверное, для магии, землю с могилы выковыривает. Посмотрите, – он показывает на следы подкопа. – Вы уже были в монастыре, когда тело Кукши перезахоронили? Тело действительно нетленное и одежда не сгнила? – Одежда в некоторых местах истлела, а тело такое же, как у нас. Оно не просто в земле лежало. Подводные воды поднялись и гроб наполовину водой наполнило. Кукша еще при жизни говорил это, предсказал. Он вообще даром предвидения обладал, даром врачевания. Специально никто ничего не фиксировал. Это было обычной жизнью монаха. После смерти преподобного его духовные дети вспоминали о чудесах, совершенных Кукшей. – А мощи переодевают? – Иногда. Что вы так удивляетесь, мощи некоторых святых даже потеют: святителя Милетия – в Харькове, например, или Афанасия… А вот могила схиигумена Сергия. Высокой духовности монах был, как Кукша. Говорят, его останки тоже нетленны. – Почему его не причислили к лику святых? Отец Павел грустно улыбается моему вопросу: – Святых хватает, было бы кому молиться… Монастырская девочка На всех скамеечках в окружении мирян сидят старцы. Один из них читает на румынском языке большую книгу в красном переплете. Он отказался фотографироваться – мирская суета должна остаться за воротами. Он занят другим. К нему, отцу Минею, за советом приехали из Молдовы, у него нет времени отвлекаться на ненужные разговоры, он читает рассказы из жизни святых. Мимо прошмыгнула маленькая девочка. Она побежала за священником. Привычно сложила ручки: пальчики вместе, ладошки врозь, приняла в свою «колыбельку» руку монаха, поцеловала ее и помчалась дальше. Я догнала ее за монастырской кухней, около насыпи с песком. Ее зовут Мария. У ее матери что-то случилось в жизни, и они теперь живут в крохотной застекленной беседке на хозяйственном дворе. Мама Марии помогает то на кухне, то в саду. – Как тебе жизнь в монастыре? – спрашиваю свою новую знакомую. Она размахивает руками, готовая в любой момент взлететь. Она как облачко, на минутку приземлившееся поговорить. – О-о! Жизнь в монастыре – это чудо! – она машет руками и зовет меня взобраться на песчаную гору поиграть, а заодно, если мне так этого хочется, она мне что-нибудь расскажет, может быть, о том, что отца Ионию любит более других, он с ней разговаривает, а на Пасху яйцо подарил, не простое, а золотое… Вернулся отец Павел. Мария съехала с горки, подставила ладошки для руки монаха. Отец Павел попросил меня: – Если вы заметили что-то греховное в моем рассказе или поведении, пожалуйста, не пишите об этом. – Вы о чем? – не поняла я. – Мы не идолы, мы такие же люди. Святыми не рождаются, ими становятся… -------------------------------------------------------------------------------- Ирина Вишневская |
