|
||||||||||||||||
| Владимир Семёнович ВЫСОЦКИЙ и ОДЕССКАЯ КИНОСТУДИЯ
Он так любил Одессу, что "терпел" Москву? |
||||||||||||||||
| Он родился в Москве и умер в Москве. В Москве же учился и в театре начинал работать, и в кино дебютировал ещё в 1959 году.
Только вот оказался настолько связан с Одессой («В который раз лечу Москва — Одесса»!) и с Одесской киностудией, что даже в сверхфундаментальной «Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия» фильмы с его участием перечислены только одесские. Так удивительно ли, что на фронтоне нашей киностудии — мемориальная доска с его барельефом… После его смерти о нём написано и сказано, пожалуй, уже больше, чем успел написать и сказать он сам. В ПРОШЛОМ ГОДУ белорусские кинодокументалисты стали снимать ещё один фильм о Высоцком. Приехали к нам, на Французский бульвар, собрали в киностудийном дворе тех, кто знал и помнил Высоцкого, и попросили: расскажите ну хоть что-нибудь новенькое, незатасканное, небанальное. И кто-то вспомнил: на съёмках одного из эпизодов «Эры милосердия» (таково было рабочее название ныне легендарного сериала «Место встречи изменить нельзя») ассистентка Говорухина Людочка Герасименко шла под руку с Высоцким-Жегловым по парадной лестнице на милицейский праздник. И на адресованный режиссёру вопрос Володи, как лучше в кадре ему держать партнёршу, цитатой из другого эпизода ответила сама партнёрша: «Нежно, Володенька, нежно!». Мелочь вроде, но Высоцкий был растроган, и как только объявили перерыв на обед, он тут же исключительно для Люды запел под гитару. И в павильон сбежались люди из других киногрупп, а Высоцкий пел, и обед уже кончился, и администратор площадки стал напоминать, что кино — это производство, и есть план по метражу, и пора снимать следующий кадр… А тем временем в своём кабинете привычно заперся начальник первого отдела, по долгу службы «осведомлённый о чуждых советскому человеку настроениях» актёра и не упускавший случая «своевременно просигнализировать куда следует об очередных подобных проявлениях». Ну ещё бы: то Высоцкий в «Коротких встречах» оказывается в одной компании, да к тому же и на экране с Кирой Муратовой, «известной диссиденткой и антисоветчицей». То в «Опасных гастролях» вместе с «неким» Георгием Юнгвальд-Хилькевичем буквально «опошляет и дискредитирует революционные подвиги отцов и дедов». А уж (не по фильму, а по жизни) его бурный роман с иностранкой Мариной Влади — и вовсе «из ряда вон выходящая провокация»! Высоцкий пытался делать вид, что не обращает на это внимания. Только вот… нельзя было не заметить, что он постоянно находится «на нерве». Да и как иначе, если в газетах его много лет подряд поливали грязью, из титров лент, где звучали его песни, чуть ли не всегда безоговорочно вымарывали фамилию автора. Конечно, нет на земле святых людей, каждый грешен, и Высоцкий не исключение, но тех мифических грехов, которые вешали на Володю при жизни, хватило бы на парочку штрафных дивизий. Что уж говорить о том, что при поистине космической популярности в народе, при абсолютной невозможности без блата или весомой «корочки» попасть на его спектакли в театре — сам он не имел ни почётных званий, ни официально-профессиональных премий. А «всеквартирное» звучание его песен с переписанных многократно магнитофонных плёнок никак не служило, очевидно, достаточным основанием для приёма в Союз писателей. Но это общеизвестно. А где же «изюминки личного общения»? Ведь не только те минские документалисты, но и в любой иной аудитории на творческих встречах неизменно спрашивают: «А вы были знакомы с Высоцким? Так расскажите же о нём что-нибудь особенное!». Да, были знакомы. Обращались друг к другу на «ты». Но… Что вспоминать и что придумывать, если общение-то, собственно, и ограничивалось встречами на ходу или на бегу в студийных коридорах или во дворе, перебрасыванием будничными взаимными приветствиями и малозначительными фразами о погоде, а ещё — то ли «стрелянием» у него курева (из карманов тех самых игровых жегловских штанов), то ли, напротив, угощением его своим. Оно ведь на киностудиях и было так: Высоцкий, Смоктуновский, Гундарева, Банионис и многие-многие другие приехали-уехали, отснявшись в запланированном куске будущего фильма. И далеко не всегда случаются во время съёмочной гонки неторопливые посиделки общения. Хотя, конечно, кое-кто из наших подсобных рабочих или массовки не преминул бы тут бросить: «Да мы, мол, с Вовкой…». Между тем в жизни Владимир Семёнович никак не был рубахой-парнем. Он был закрытым для очень многих человеком, и количество его друзей отнюдь не измерялось трёхзначным числом. Достаточно ровный в общении, нередко молчаливый, раскрывался по-настоящему он разве что с самыми близкими товарищами — как тот же Станислав Говорухин, или мхатовский актёр Всеволод Абдулов. О чём-то своём негромко говорил с замдиректора картины Володей Мальцевым, которого вся студия прозвала «Пушкин» (а и впрямь уж больно он похож на Пушкина!). Всё больше и больше уединялся с оператором Леонидом Бурлакой, быть может, примеряясь к тому, как будет вскорости уже в новом качестве работать с мэтром кинокамеры? Ведь и вправду же: на конец лета — начало осени 1980 года в Одессе намечался режиссёрский дебют Владимира Семёновича в фильме «Зелёный фургон». Высоцкий тогда очень многое ставил на карту, и даже с Театром на Таганке его отношения по этой причине, мягко говоря, охладились. Собственно, история с «Зелёным фургоном» тоже весьма специфична. Был поставлен в Одессе в 50-е годы такой фильм, и очень даже хороший фильм, и Юрий Тимошенко — Тарапунька — блестяще в нём сыграл. Однако режиссёр Генрих Габай перестал быть советским человеком — и о фильме «забыли». Как будто и не было такого. И вот в 1980-м должна была состояться новая экранизация той же самой книги Козачинского. Сценарий написали персонально для Высоцкого. Поставить же картину Высоцкий просто не успел. Фильм «Зелёный фургон» сделал другой режиссёр — Александр Павловский, с участием Дмитрия Харатьяна, Борислава Брондукова, Регимантаса Адомайтиса, Александра Соловьёва… Лучше ли, хуже ли, чем это сделал бы Высоцкий? Да нет, просто хорошо сделал по-своему. На то режиссура и признана творческой профессией, чтобы каждый талант в ней раскрывался иначе. А в Москве Высоцкого хоронили в разгар Олимпиады. Телевидение бурлило мажором, и маразмирующий генсек из правительственной ложи Лужников «делал ручкой» иностранным спортсменам и гостям из социалистических стран, поскольку иные бойкотировали Москву из-за кремлёвской агрессии в Афганистане. Володя Мальцев помчался в закрытую олимпийскую Москву. Я находился там же в командировке, но мы не встретились. Потом, значительно позже, выяснилось, что мы с ним были в тот день буквально рядом в толпе, но толпа-то была такая, что лишь бы Ходынки избежать, и то спасибо. Памяти Высоцкого посвящали стихи Вознесенский и Окуджава, но стихи эти смогли быть опубликованы лишь через годы. И лишь к седьмой годовщине «прописки» Владимира Семёновича на Ваганьковском кладбище спохватились и объявили его посмертно лауреатом Государственной премии. А потом… Потом Высоцкого «назначили классиком». Как ранее классиками назначали — тоже после смерти! — дожившего свой век в нищете поэта Михаила Светлова или погибшего на съёмках при неясных и по сей день обстоятельствах актёра, режиссёра и писателя Василия Шукшина. Стали издавать и переиздавать стихи и песни Высоцкого, выпускать на экраны один за другим фильмы с его участием или о нём. Гуще, нежели нынче пункты обмена валют или киоски «Киевстара», стали плодиться его «самые близкие друзья». Один наш бывший почтенный киноруководитель умудрился и вовсе выдать в прессе к очередной дате «уже реабилитированного» артиста воспоминания, из которых следовало: Высоцкий словно сын ему был, и очень даже дорожил Владимир Семёнович общением с этим человеком, и всегда совета у него по любому поводу спрашивал… Только вот, помнится, никогда они с Володей не были знакомы, и не встречались ни разу. А однажды, когда при мне этого начальника позвали в павильон, где пел Высоцкий, он заявил брезгливо и возмущённо: «Да я с этим подлецом рядом не сяду…» — и далее последовало не совсем публикабельное обозначение места, где сей товарищ не сядет. А ещё потом — уже новых кумиров избирали себе «поколения пепси», или «поколения «Клинского», или поколения чего-нибудь совсем уж особо новомодного. Осталась мемориальная доска на фронтоне киностудии. Но когда студийный ветеран фотохудожник Влад Цветков захотел просто-напросто подарить киностудии свой уникальный архив, где был и Высоцкий, и далеко не только Высоцкий, ему, Цветкову, сказали, что это никому, честно говоря, и не нужно. Хотя, разумеется, 25 июля, в годовщину смерти Владимира Семёновича (да ещё круглая дата!), те же люди, кто сказал, что «никому не нужно», положат цветы к барельефу. Для проформы. ----------------------------------------------------------------------------- Евгений ЖЕНИН, член Международной гильдии кинокритиков. Он так любил Одессу, что "терпел" Москву? Одна пожилая одесситка, вспоминая 25 июля 1980 года, сказала мне: - Я так плакала, словно ушел родной человек. Казалось, наступило затмение. В книге "Владимир Высоцкий" Владимир Новиков пишет: "Нет данных о том, сколько людей переживало его уход как личную трагедию. Но его уход стал и его возвращением". И я знаю людей, для которых смерть великого поэта была равносильна утрате близкого. Один из них, Аркадий Силкин, теперь живет в Одессе и мечтает создать здесь музей, посвященный Владимиру Семеновичу. У Аркадия есть много книг, воспоминаний, кассеты с записями, пластинки, монологи... Все думали, что он сидел в тюрьме - Первый раз услышал его, когда мне было 14 лет, - вспоминает Аркадий Силкин. - Это были песни улицы. Многие их называли блатными. Они потрясли меня. Доверяю воспоминаниям Вениамина Смехова. Он говорил, что его мама - врач лечила Владимира, когда тот был простужен. Она говорила: голосовые связки у него иначе устроены. Представлял Высоцкого огромного роста и прошедшим тюрьму. А в фильме "Вертикаль" поразила интеллигентность этого человека, - рассказывает Аркадий. Для 14-летнего Аркадия Силкина песни Высоцкого стали "всем". И когда после окончания школы папа (работник горисполкома) предложил ему поступать в МГИМО, парень наотрез отказался и...отправился служить на флот. Через полтора года поступил в военно-морское училище, дослужился до заместителя командира подводной лодки. Близки ему были песни Высоцкого о море, особенно "Спасите наши души". - Там понял, почему Высоцкого отождествляют с персонажами его песен. Ну не мог не подводник так написать эту песню! А он смог! "Ни единою буквой не лгу...", - говорил поэт. И я ему верю, - подчеркивает Аркадий Силкин. Сколько слухов наши уши поражает... - О Высоцком ходили самые разные слухи, в том числе о его пребывании в Одессе. - Слухи были спутниками Высоцкого и при жизни. А уж когда его не стало, то и подавно, - продолжает мой собеседник. Я доверяю воспоминаниям Вениамина Смехова, Аллы Демидовой, Владимира Новикова, Валерия Перевозчикова, Игоря Бестужева-Лады, Натальи Крымовой, Юрия Корякина. Переписываюсь по электронке с Марком Цибульским. Он живет в Америке и тоже увлечен великой личностью. Но вся информация тщательно проверяется, а нелепицы тут же отсекаются. Например, один "исследователь" творчества сообщил: Высоцкий любил наш город потому, что здесь жил его родной дядя. Между тем, дяди-одессита никогда не было. Высоцкий просто любил Одессу. Пальмиру он себе "нафантазировал"? В воспоминаниях Вениамина Смехова есть такой эпизод. В 1967 году в Измаиле снимался фильм "Служили два товарища". А Одесса ведь практически рядом! Высоцкий позвонил Смехову: мол, надо переснять два эпизода, приезжает в Одессу. Когда Вениамин прибыл, оказалось: друг позвал его, чтобы вместе погулять по городу. Смехов признался: думал, что Высоцкий нафантазировал себе этот город, такова была любовь. А вот воспоминание о поэте одессита Юрия Зиля, который учился в конце 50-х в училище имени Щукина: "С тех пор, как он узнал, что я одессит, улыбка не сходила с его лица всякий раз, как он меня видел. Он так любил Одессу, что можно было подумать: как он до сих пор терпит Москву?". Так по-одесски высказался Зиль. Встречи в "доме с ангелом" Пару лет назад в стенах уникального Одесского реабилитационного Центра для детей, больных ДЦП (известного горожанам как "Дом с ангелом") была бесплатная выставка-экспозиция памяти великого поэта. Это стало возможным благодаря создателю Центра - Борису Литваку. А экспонаты предоставила тоже одесситка - Раиса Геллис. Конечно же, пришел на выставку и Аркадий Силкин, стал помогать Раисе Петровне. - В один из дней приходит девушка и говорит: мне нужна статья о Владимире Семеновиче, которая вышла в каком-то французском издании, - вспоминает Аркадий. - Вам нужно в оригинале? Девушка ответила, - и в оригинале можно. Это была работник НИИ телевидения Ольга Князь. Именно она познакомила меня позже с Марком Цибульским. Потом была встреча с бывшим директором Одесской киностудии Инной Плотниковой. Увидев, насколько я интересуюсь Высоцким, она предложила: - Хотите, устрою встречу с человеком, в квартире которого жил поэт? Инна Георгиевна предупредила: оператор Одесской киностудии Александр Мальцев (у него и останавливался Высоцкий) интервью обычно не дает и вообще человек замкнутый, - рассказывает Силкин. - Но нам удалось. И вот я в старенькой одесской квартире, весьма скромно обставленной. Увидел, где он спал - на обычной кровати с пружинами. А еще Мальцев показал мне пожелтевшую от времени записку: "Ушел за хлебом. Владимир Высоцкий". Оператор поведал, как обожали простые одесситы Высоцкого. Его узнавали на улице. А если просачивался слух, что он будет там-то, люди сразу же "набегали" туда. Приглашали в гости к себе домой, и Высоцкий порой соглашался. Были не очень приятные истории. Однажды актера пригласили якобы "обычные" горожане "на мамалыгу". Высоцкий взял гитару. Спрашивал, а что такое мамалыга? И вот вернулся быстро и расстроенный. Когда вошел в тот дом, там действительно очень вкусно пахло. Был хорошо накрытый стол. Но хозяева и их гости ему почему-то не понравились сразу. Тем не менее он спел, не притронувшись к мамалыге. Защелкали магнитофоны. Выяснилось: он зван под "чистую запись". Так и не отведал тогда молдавского блюда. Был чиновникам советским не по вкусу, оказался им не по зубам... После фильма Станислава Говорухина "Вертикаль" (Одесская киностудия) Высоцкий известен уже всей стране как актер. В 1967 году ему предлагают роль в фильме "Случай из следственной практики". Он отказывается, поскольку уже идут съемки "Интервенции", озвучивание "Коротких встреч" и работа над песнями в ленте "Война под крышами". Его просят написать песню в "Случай из следственной практики", он пишет. Но в фильме песни нет. В этом же году в Одессе в соавторстве с драматургом Калиновским и при участии Говорухина он пишет сценарий к фильму "Помните, война случилась в сорок первом". Сценарий не утверждают. Тогда Высоцкий переписал его, сделав пьесой, и предложил Одесскому драматическому театру. Но и тут отказ. В 1967 году режиссер фильма "Особое мнение" Виктор Жилин, услышав песню "Спасите наши души", предложил Высоцкому сняться и спеть в фильме. И даже сценарий перекроил. Высоцкого снова не утвердили - запретило руководство Одесской киностудии. Годом позже ему не дают роль Остапа Бендера. Затем происходит неразбериха с фильмом "Опасные гастроли". Режиссер Георгий Юнвальд-Хилькевич приглашает Владимира на главную роль и говорит сценаристу: фильм должен быть музыкальным, действие проходить в Одессе, а главная роль - под Высоцкого. Но... Что предпринимает Юнвальд-Хилькевич? На пробы были приглашены известные актеры. Режиссер просит их сделать "киксу", то есть провалить пробы и в итоге добивается главной роли Высоцкому. Кстати, когда рождались "Опасные гастроли", Владимира Семеновича пригласили в Одессе озвучить документальный фильм "Ильф и Петров". Когда работа вышла на экраны, в титрах не было его фамилии. На Одесской же киностудии снимали фильм "Внимание, цунами!". Высоцкий предложил режиссеру несколько песен. В фильм вошла только одна. Но исполнил ее другой актер. - Не любили его чиновники и всячески препятствовали. Вот и фильм "Интервенция" при жизни Высоцкого так и не был показан, - вздыхает мой собеседник Аркадий Силкин. - Мотивировали это тем, что интерпретация событий гражданской войны им не понравилась. Картина увидела свет лишь в 1987 году, только герой уже не мог порадоваться этому событию. Не дали Владимиру Семеновичу сыграть главную роль в фильме "Зеленый фургон", к которому он написал сценарий. Но им все равно не удалось лишить Высоцкого самого ценного - народной любви. - Он изменил мою жизнь, мое восприятие мира. Очень рад, что одна из улиц города названа его именем. Мечтаю только об одном - чтобы в Одессе, которую так любил поэт, появился его музей. Ведь у нас немало еще людей, увлекающихся его творчеством. Если объединимся, то получится, - уверен Аркадий Силкин. **************************************************************** Татьяна Орбатова. 1 августа 2006 |
